В 13 лет была уверена, что имею право на свободу выбора. А свобода для подростка – это сигареты и Амарето, ликёр, который в изобилии появился на Третьей Дачной. Короче, попала, как тогда говорили, «под тлетворное влияние Запада», которое, на поверку, таковым и оказалось. Вот модные жвачки и сменились «крутыми» сигаретами.

В компании таких же «крутых» в ночных клубах мне было весело. Началось курение героина, потом «заботливые люди» предложили кое-что «посолиднее»...

Когда «подсаживают на иглу», то сначала же это всё делается бесплатно. Там своя разработанная и отлаженная система заманивания.

Довольно скоро поняла, что, ища свободу, попала в полное рабство, то есть возникла зависимость от наркотиков.

Особенность героина в том, что при передозировке засыпаешь – и уже не просыпаешься, останавливается сердце. И в 16 лет у меня была первая передозировка от уколов, но меня откачали. В 17 – «подцепила» вирусный гепатит С.

Мои интеллигентные наивные родители ни о чём не подозревали и верили мне. Впрочем, я, ещё по инерции, окончила институт и стала геологом. Но многочисленные попытки «завязать» кончались крахом. Понимать, что влип, - мало, так как воли вырваться из порочного круга уже не хватает. Ни у кого. И у меня тоже.

21 день лежала на Алтынке (в психиатрической больнице), как овощ. И это без пользы. Если не колюсь, то пью запойно, неделями. Без наркотика внутри пустота, мир серый и бессмысленный. Для «компенсации» начинаешь «потреблять» любую гадость…

В мае 2010-го оказалась на койке Шестой горбольницы, в отделении хирургии. За год попадала туда четыре раза – поскольку от новых (современных) наркотиков гнила изнутри и снаружи. Мне вырезали всяческие абсцессы, появлявшиеся от «вкалывания» наркоты – вены же не выдерживают, лопаются. Начинается сепсис. Два абсцесса в лёгких, некротическая рожа – на ногах кожа слезла от колен до кончиков пальцев, обнажив гниющее «мясо». Была я чёрно-зелёного цвета.

Врачи стали говорить: «Зачем мы тебя лечим – ты же всё равно каждый раз идёшь колоться? Ты от нас уж иди – умри.

Отношения с родственниками были вконец разрушены. Мама прекратила выдавать деньги по причине бессмысленности этого – ведь я же их всё равно на наркотики расходовала. В квартире моей образовался наркопритон, где «варили таблетки». Таблетки на дозу были совершенно доступны и стоили всего 200 рублей. Но в гроб этот наркотик укладывает за пару лет или даже быстрее.

С мужем мы разошлись. Дома меня не могло удержать ничто. Ради дозы я перешагивала через собственного ребёнка и убегала. И когда я попросила у мамы денег, она, чтобы спасти от меня хотя бы моего сына, отказала и сказала: «Давай уж ты умри – я поплачу один раз, похороню тебя. А то ведь ребёнок скоро всё понимать начнёт. Будет стыдиться за мать, над ним же в школе смеяться будут. А умрёшь – я скажу ему, когда вырастет, что ты была замечательной мамой, но заболела и умерла…»

В хирургическом отделении я была уже почти не ходячей. А там находился один подследственный, которого охраняли три милиционера. Один из них был верующим. Он приносил мне то кофе, то колбаски. Однажды он и сказал, что спасти меня может только Бог – и подарил мне Евангелие и Псалтирь.

Будучи атеисткой, я их читать не стала. Но однажды вздумала хоть руки и глаза занять – открыла Псалтирь на 37-м псалме (позднее узнала, что его в нашей среде называют «псалмом наркомана») – и у меня по гниющему телу мурашки поползли: там всё было написано обо мне! «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня, и не во гневе Твоём наказывай меня…. Нет целого места в плоти моей… нет мира в костях моих от грехов моих. Ибо беззакония мои превысили голову мою… Смердят, гниют раны мои от безумия моего… чресла мои полны воспалениями… Друзья мои и искренние отступили от язвы моей… Не остави меня, Господи… Поспеши на помощь мне…» Тут уж у меня волосы встали дыбом. И я, минуту назад атеистка, сказала: «Боже! Это я. Если Ты есть, то приди же ко мне и спаси!»

И тут началась цепочка невероятных совпадений. Ко мне приехала мама, махнувшая было на меня рукой. И не просто так. А потому что, нечего не знающие обо мне девочки из Центра «Соль земли» позвонили именно моей маме, которая теперь занимается бизнесом, с просьбой об оказании благотворительной помощи детскому садику. А мама немедленно расспросила их о Центре, после чего привезла мне лекарства и настояла, чтобы я поехала сюда.

Да, здесь поначалу было очень тяжело, ведь сил у меня не было никаких, весила сорок два килограмма! А потом… я ведь никогда не занималась физическим трудом, а тут требование – работа. К тому же я прежде что-то делала для себя, а в Центре надо заботиться и о других. Зато и меняешься изнутри!

Я же никому не верила, никого не любила, ни на что не надеялась. А сейчас, спустя год и четыре месяца уверена – у меня есть будущее.

Меня закрепили за прибывшей 17-летней девочкой. У неё две судимости, должна была «ехать на зону». Но ей повезло – попала в Центр. Она же совершенно преобразилась! Ей теперь детей доверяют! И дети просят, чтобы она приходила. И если в этом есть хоть маленькая моя заслуга. То я просто счастлива!

Если бы я знала о «Соли земли» в 20 лет, может быть, у меня и жизнь бы пошла совершенно по-другому, я бы здоровье сохранила.

Но реабилитацию я прошла. Недавно второй раз праздновала без всякого «допинга» Новый год. В компании сорока трезвых счастливых людей. Это было здорово А вот сегодня увидела, как падает крупный красивый снег – много лет его не замечала – и меня такая радость охватила!

У меня наладились отношения с мамой. И я уже ездила домой. Родные меня ждут. Но я останусь здесь, потому что теперь многим смогу и хочу помочь. Я обрела смысл жизни. Главное удовольствие – делать что-то хорошее для других.

В Центре я теперь диспетчер, веду документацию, статистику, хотя это не означает, что летом не пойду, скажем, работать на бахчу.

Мария Илларионова